Когда-то Институт прикладной математики им. М. В. Келдыша РАН создавался для решения проблем, связанных с атомной энергетикой и освоением космоса. Но потом задачи изменились. Теперь там, в числе прочего, занимаются прогнозированием исторических процессов. Например, ситуация, сложившаяся на Украине с 2013 года, и события, происходящие сейчас, были просчитаны учёными с помощью математических моделей более 20 лет назад.
Об этом aif.ru поговорил с заведующим отделом моделирования нелинейных процессов Института прикладной математики РАН, доктором физ.-мат. наук Георгием Малинецким.
Украинский рычаг
Дмитрий Писаренко, aif.ru: — Георгий Геннадьевич, можно ли сказать, что вы предсказываете историю?
Георгий Малинецкий: — Мы прогнозируем не только исторические процессы. Наши модели затрагивают экономику, демографию, отчасти психологию — весь комплекс наук о человеке. В 1990-е годы мы активно моделировали систему образования. Результаты показывали, что ввод ЕГЭ приведёт к катастрофе системы. Тогда нашей стране навязывали разрушительные реформы: техникумы ликвидировать, оставить 50 университетов на всю Россию… Мы доложили результаты моделирования правительству, реформы удалось оттянуть на 10 лет.
Другие важные исследования касались рисков природных и техногенных катастроф. На территории страны около 50 тыс. опасных и 5 тыс. особо опасных объектов. Аварии на некоторых из них могут привести к гибели сотен тысяч людей и многомиллиардным финансовым потерям. В 2001 году президент Путин поручил научному сообществу разработать меры по предупреждению аварий, бедствий и катастроф. Мы занялись этим. Институт прикладной математики совместно с другими академическими институтами представил целую программу научного мониторинга опасных явлений и процессов, но правительство заблокировало её по формальным причинам. А потом уже и денег на неё не нашлось. За это время в стране произошло немало техногенных катастроф, достаточно напомнить аварию на Саяно-Шушенской ГЭС.
— Как прогнозируются исторические процессы? Что, есть какие-то специальные уравнения?
— Наш главный инструмент — математические модели. Это упрощённые конструкции, которые отражают сущность явления или процесса в наиболее ясном виде. Да, математики пишут дифференциальные уравнения, определяют коэффициенты, потом это всё считается на машине.
История — сложный для моделирования объект. Но его можно спроецировать на некую ось, где отражены отношения собственности на средства производства. Тогда мы получим исторический материализм с его делением на формации, от первобытно-общинной до коммунистической. А можно взять другую ось, как предложил американский социолог Дэниел Белл, — на ней отображена роль науки в развитии общества. Тогда результат моделирования будет другим: до ХХ века шло освоение природы, в ХХ веке началась индустриальная эпоха (время машин), а сейчас идёт постиндустриальная, где в центре внимания находится человек.
Это новая фаза развития цивилизации, когда противника пытаются побеждать не бомбами и ракетами, а другими средствами — экономическими и гуманитарными. Боевые действия перетекают в массовое сознание, ценности и смыслы становятся важнее оружия. Мы видим на примере Украины, что если на протяжении 20 лет школьникам вкладывать в голову любую ахинею, то можно вырастить поколение, которое будет верить, что древние укры дали начало европейской цивилизации, а их главный исторический враг — это Россия. Такого никогда раньше не делали, сознание большого народа не заменяли новым за столь короткий промежуток времени. Это и есть гуманитарные технологии в действии: достаточно изменить школьную программу — и вы получаете народ с изменённым сознанием. При этом прикладывается незначительное усилие (США вложили в Украину всего 5 млрд долларов), а эффект выходит колоссальный. По сути, это такой рычаг.
Третий лишний
— Но как именно предсказан кризис на той же Украине, идущие боевые действия?
— Давайте посмотрим, в чём глубинные причины происходящего. Действующая модель мировой экономической системы отжила своё. Капитализм кончился, у него нет будущего — этой системе некуда больше расти. Тем, у кого есть власть и деньги, остаётся только одно — тормозить развитие цивилизации, отбрасывать её назад, развязывая новые войны. Что они и делают. Элита пытается вернуть человечество в ХХ век, где были две мировые войны и глобальное доминирование США. Их цель — разделить мир на три зоны. В «зелёной» зоне — высокий уровень жизни и развитые технологии. «Жёлтая» занимается её обслуживанием. А в «красной» зоне царит нестабильность — там «дикое поле» и отношения на уровне феодальных. Их задумка по поводу России — чтобы она оказалась в «красной» зоне и никогда оттуда не вылезала.
В Китае есть эпос «Троецарствие». Там три царя борются друг с другом, плетут интриги, устраивают заговоры. Каждый стремится к господству над другими. Эта картина созвучна с тем, что происходит сейчас. По разным прогнозам (не только нашему), основными действующими игроками XXI века станут те цивилизации, у которых будет ВВП свыше 20 трлн долларов и население более 400 млн человек. Кто же это? Первый игрок — США с её «провинциями» Мексикой и Канадой, второй — Китай, третий — Евросоюз. Все остальные — это страны следующего уровня.
И вот эти трое играют в третьего лишнего. Европа и Китай хотели бы выстроить аналог Великого шёлкового пути. Это резко усилило бы тех и других, в плюсе оказались бы и остальные страны, через которые пройдёт новый торговый путь, в том числе Россия. Но тогда США останутся лишними, а они этого очень не хотят. И Америка начинает свою игру, стремясь затруднить этот путь, насколько возможно. Как это сделать? С помощью военных конфликтов на всём его протяжении. Что мы и наблюдаем в течение последних десятилетий. Можно вспомнить и волнения в Казахстане в начале этого года, они из того же ряда. Но украинский сценарий оказался самым эффективным. К тому же получается, что боевые действия идут уже на территории Европы, что очень выгодно США. Ведь их цель — исключить из троицы именно Евросоюз. Чем дольше будет длиться этот военный конфликт, тем лучше Америке.
Математические модели, которые были выстроены учёными, предсказывали и боевые действия на Украине, и предстоящий мировой голод. Правда, прогноз был не на 2022 год, а на один-два года позже. Дело в том, что существуют некие циклы, в соответствии с которыми меняется экономика. Например, есть циклы Кондратьева, они определяют кризисы, войны и революции. Это циклы технологического перевооружения, они занимают 40-50 лет.
— А что эти модели предсказывают дальше? И главное, что они говорят о будущем России, которой, к сожалению, не нашлось места в заветной тройке?
— Россия может построить свою цивилизацию, ресурсы для этого есть, но нужны сильные геополитические союзники. В первую очередь это Латинская Америка, которая, кстати, сейчас нас более всего поддерживает. Во вторую — Индия. Мы можем возглавить новое геополитическое движение — ту группу стран, которые не хотят играть с тремя самыми сильными игроками. Тогда Россия со своими союзниками будет сама по себе, а те — сами по себе. Мы с ними будем вести диалог, но не более того.
Но чтобы построить свою цивилизацию, нужны «железный занавес» (мы должны очень многое производить собственными силами), перерождение элиты (судя по всему, только 5-10% понимают суть происходящего) и чёткий образ желаемого будущего, если хотите — идеология. Мир, та же Латинская Америка, ждёт от нас не столько нефти и газа, сколько вести о том, куда мы идём и куда зовём их за собой. Этой вести пока нет.
«Без друзей меня чуть-чуть»
— Неужели математические модели говорят о необходимости идеологии?
— В столкновении цивилизаций это очень важный параметр, он выражается в том числе через него. Многое зависит от того, насколько мы отторгаем чужое и поддерживаем своё. Еще Наполеон говорил, что моральный фактор относится к материальному, как 3:1. Данилевский, Тойнби, Шпенглер и Гумилёв, исследовавшие динамику цивилизаций, их жизнь и смерть, приходили к выводу о ключевом значении идеологии. Был советский и российский учёный Дмитрий Чернавский, он развивал динамическую теорию информации и модели языковых войн. Из его работ следует важность смыслов и ценностей не просто для развития общества, но для его выживания.
А России есть что предложить миру. Для нас всегда были важны совесть, внутренняя рефлексия, умение ставить себя на место другого. В то время как на Западе во главе угла находятся свобода и независимость («Каждый за себя, один Бог за всех»), наше отношение к окружающим выразил Суворов: «Сам погибай, а товарища выручай!» Наш императив — соборность, самоорганизация, коллективные действия. Отсюда и артели, и советы, и колхозы. Одиночка в наших природных реалиях не выживает: «Без друзей меня чуть-чуть, а с друзьями много».
Мечта, представление о рае на земле, который можно и нужно построить, о детях, которые пойдут дальше нас, всегда была важна для России. К этому стоит вернуться. Но пока Россия похожа на богатыря, который стоит на развилке перед камнем и не знает, куда ему двигаться дальше.
— Кажется, на языке науки это называется бифуркацией?
— Совершенно верно. Это, грубо говоря, точка принятия решения: может быть так, а может этак. Бифуркация — крайне неустойчивое состояние, в котором даже малые воздействия могут иметь большие последствия. При этом возможны неожиданные и качественные перемены. Как гласит поговорка, не было ни гроша, да вдруг алтын.
Россия сейчас находится в точке бифуркации, где определяется её будущее, решается вопрос о её существовании и месте в истории XXI века. Есть надежда, что в результате сверхусилий двух поколений мы сможем построить сильную страну. Если бы хороших вариантов будущего у нас не было, то и нас самих бы уже не было. Наши надежды на завтрашний день определяют сегодняшнюю реальность.